(Сергею Пинегину)
Он мудр, наивен и хитер,
Он личность, но свободы нет,
Гордится званием «актер»
И излучает некий свет...
Он образ людям отдает,
Он тратит душу по частице
И жизни смысл придает,
Смеется, плачет и бранится.
Он прост и в жизни, и в быту,
Но как взойдет на сцену он,
Так зажигает пустоту,
И он уже – Наполеон!
Иль видим, он уж Петр Третий,
А надо, так и Петр Второй
И каждый в радости заметит,
Что он действительно герой...
Но вот по этому пути
Совсем не просто, брат, идти...
Он новый образ вновь найдет
И, обновляясь, вдаль пойдет...
2002-2009 гг.
А тот, свой сотворив учебник,
Курс лекций пламенно читал.
Как сказочник или волшебник
Души он схему начертал.
Но схема схемой оставалась,
А жизнь брала во всем свое
И после лекций вырывалось:
«Опять не то, ну, ё моё!...».
Учеников шальные группы,
Спеша за «клинским», как всегда,
Ценили: «Ну, совсем не глупо,
Жаль, жизни мало, – вот беда».
А после Вуза очень часто,
При встрече, хрустнув огурцом,
Вздыхали, «да, читал он страстно,
Был наш профессор молодцом»...
***
Ученики «остепенялись»
И шли к студентам «говорить».
Средь них светилы появлялись,
Учили мудро в корень зрить...
И в спорах возбуждалась группа,
И слышалось «кретин», «балда»,
«Светилы держатся не глупо»,
«Жаль жизнь другая, вот беда»...
И в спорах встреч при шуме страсти,
Играя в блюде огурцом,
Цедили морщась: «больше б страсти!»
Был бы светило молодцом...
2003-2005 гг.
На ниве перевоспитаний,
На ниве мысли торжества,
На ниве деланья сознаний,
На грани жизни естества
Парите Вы над миром бренным
В борьбе концепций и идей,
Слагаете труды нетленны,
Вам друг и чукча и индей...
Друзья и Оксфорд и Пальмира,
Друг аспирант, студент, курсант,
Читает Вас почти полмира
И говорят: «interessant!»
Не пофигу Вам актуальность,
Любое дело по плечу
И каждодневная реальность
Рождает новое, но чу!!!
Вот слышен в сердце шепот дальний
И это мысли новый зов,
Реальный он, иль нереальный,
Из vip-ов он, иль из низов, –
Все это уж не так уж важно,
А важно то, что все всерьез
И Вы упорно и отважно
В жару, в пургу или в мороз
Войдете в суперпарадигму,
Войдёте в мастерский инсайт
И альфа-бета-гамма-сигму
В потоке гипермегабайт...
Избавите от интернета,
Преодолев что надо вновь,
Вы станете опять поэтом
И улетите вновь в любовь...
2009 г.
Трудоголична до предела –
Пассионарный беспредел!
И ни секундочки без дела,
Растет число все новых дел.
И дипломированность речи,
И дидактичность всех начал,
И вдохновенно светят свечи
На диссертации причал...
И цель благая замаячит,
И омаяченность души
Работогольность нежно прячет
Во сверхкомпьютерной «глуши»...
И слушатель покорно слышит
Культурогенный артефакт,
Он в трепете тихонько дышит,
Глотая пьесы новый акт.
***
Учеников она «заводит»,
И «пламенный мотор» стучит,
По музным лабиринтам водит,
Затем никто уж не молчит.
И во вербальностях реакций
Нам не заметить уж нельзя
Успешность педагогных акций,
И все мостятся к ней в друзья...
Мадонны ликом вдохновенным
Она растапливает льды,
Научным текстом сверхнетленным
Включает новых тем ходы.
И всяк наивно «не заметит»,
Что купидон его задел,
Когда ее случайно встретит
На галерее славных дел...
2007 г.
Латентность, друг, твоя подруга,
Ну а лингвистика, – сестра.
Один ты в поле, но тень друга
Маячить будет и остра
При неудачах ссора будет,
А при удачах – похвала.
Кто знает Дело, – не осудит,
А кто не знает, – тем хула...
***
Я пил, друзья, из медной кружки,
Знавал я слово «мастерство»!
Разведка – это не игрушки,
Быть может – это колдовство...?
Разведка – это убежденье,
Она – искусство во плоти...
Ночей бессонно-длинных бденье,
Наружка!... ... Бог меня прости!
Разведка – это сила наша,
Она пришла из старины...
Не будет счастья, коль не «пашешь»,
А «пашешь» – ты герой страны!
***
А вскрыть латентность невозможно
Без технологий и труда…
Ты скрыто, смело, осторожно
Зайдёшь в запретное «туда»…
Латентность будет издеваться
И всё вокруг в обман рядить,
Рядиться, переодеваться
И от ответов уводить...
И дело в том, чтобы пробраться
Через нарядов пестроту
И в курсе дела оказаться,
Найдя стезю надёжно ту...
***
Он с детства ведал, знал и верил,
Что мессианством наделён.
Себя на прочность он проверил,
И понял, что весьма силён.
И Штирлиц тихоновским светом
Ему дорогу освещал,
И мудрым деловым советом
С экрана трепетно вещал.
И грани так судьбы сложились,
Как будто режиссёр он сам.
Агенты появлялись. Лились
Вино и виски по усам...
«Радистка Кэт» была прекрасна,
Связник пароля не забыл,
Наружка бегала напрасно,
И Центр им доволен был.
Но вот в эпоху интернета
Вдруг остро стал он ощущать,
Что его лично «Acme – смета»
По швам по всем пошла трещать...
Смахнув слезу, глотнув «столичной»,
Письмо эзоповой строкой
Он «накатал» с пометкой «лично»
Своею собственной рукой.
В письме взмолился о замене,
Вещал, что силы не свежи,
О поросли младой, о смене
С рефреном общим «ностальжи»...
Теперь наш друг в коттедже броском
Живет в цветастой тишине
И прежней службы отголоски
Вербально видятся и мне.
И внуки там играют в прятки,
Шашлык румянится огнём...
И огурец цветет на грядке...
Вы прочитаете о нем,
Но надо подождать полвека,
Когда за давностию лет
Раскроют «дело» человека
Для мемуаров и газет.
2003-2009 гг.
(Фёдору Конюхову)
Гонимый влажными ветрами,
Он нёсся в дымке голубой,
Дивился вечером кострами,
Туристов резвою гульбой.
Он был приветлив, но нейтрален,
Загадочен и устремлён,
В своих идеях – сверхцентрален
И бодро делом утомлён.
Скользил он в шлюзовых воротах,
Перед броском в простор иной,
Замечен в северных широтах,
Обласкан южною волной.
И никогда мы не узнаем,
Чем так влекут его моря,
Но сердцем вроде понимаем,
Что все это совсем не зря.
И вот сейчас вещает «ящик»,
Что он на удивленье всем
Опять герой сверхнастоящий,
Но сбился вновь с пути совсем...
И знает каждый обыватель, –
Всё снова будет как всегда,
Он сам себе опять спасатель,
И не случится вновь беда!
И грянет музыка причала,
И будут встречи и цветы,
И все потом опять сначала, –
Он будет воплощать мечты...
2003-2005 гг.
Сосредоточившись на мелком,
Большое упускает вновь.
Дрожит натуженная стрелка,
На риске с биркою «любовь»...
Сосредоточившись на главном,
Нюансов упускает ряд,
И к смыслам приближаясь плавно,
Глотает бедный все подряд.
Сосредоточившись на целом,
Частей ему недостает,
И части окружая смело,
Он видит – целое встает.
Где оптимальность и где мера?
Где выяснить, в каком суде?
Ну, отзовись, ну где ты, вера?
Надежда, отзовись, ты где?
Но вот, на зыбком горизонте, –
Готовься к бою госкомстат!
Теперь уже его не троньте, -
Маячит важный результат!!!
И наш герой патент получит,
Японцы тут же налетят,
История нас вновь не учит,
Они ж получат, что хотят...
И лаптем будем черпать воду,
На грабли будем наступать,
И вечно будем врать народу,
Где надо бдить, там будем спать...
2003 г.
(молодому исследователю)
Прожить без философских знаний можно,
Но приземлённой будет жизнь твоя.
Где ценятся мозги – общаться сложно
И трудно ощущать объемность бытия.
Грызёшь не первый ты гранит науки
И не «последний» в этой ты борьбе.
Несёшься к мудрости, сбежав от скуки
И, философствуя, отдашься ты судьбе.
Возьмешь ты опостылевший учебник,
Мыслеконсервы будешь вяло есть.
Поймёшь, что звание твоё – «волшебник»,
Когда уловишь, – собственное есть!
Есть то, что сам себе подскажешь,
Есть то, что не подаришь никому.
«Я это знаю» с прошлым смело свяжешь
И сам себя осмыслишь по уму.
Твою уверенность «святы отцы» заметят,
Зеленый свет твоей судьбе дадут
И опус твой с улыбкою отметят,
Сомнения, волнения уйдут.
Скрепишь ты истиной мыслительный источник
И подведёшь итоги многотрудных мук
И смысл появится из миллиона строчек,
И кандидатом станешь всех своих наук.
2005 г.
(Евгению Щербаку)
А этот мчался в поднебесье
На МИГе юрком над тайгой.
Полёт был как бурлачья песня,
А он был временный изгой.
Но вот услышал позывные
И стал опять тем, кем и был,
И мысли понеслись иные,
Об одиночестве забыл.
Предельно сбавив обороты,
Посадки обозначив круг,
Хвалил он средние широты,
И «МИГ» ему был верный друг...
Он стал учёным и банкиром,
И все сложилось «по уму»,
Но в грёзах всё кружит над миром,
И в небо хочется ему.
Но долгой жизни без полётов
Не получилось, не пришлось...
Кроме гигантских самолётов
Есть малый флот и всё нашлось.
Возник и самолёт – игрушка,
Возник и русский его асс!
От счастья выпили из кружки,
Провозгласили высший класс!
Теперь наш лётчик окружился
Толпой фанатов стилевых
И вместе с ними он кружится
Над духом травок полевых.
И опъянённый новым чувством
С восторгом смотрит с высока,
И совершенствует искусство,
Стать самолёта – рысака!
И он как Карлсон повзрослевший
Над крышами весь день жужжит,
И всяк пилотом вторым севший,
В волнении как лист дрожит.
Ну, а потом во вкус он входит
И как дитя спешит лететь.
И новый жизни смысл находит,
И очень хочется хотеть...
Летать, летать и наслаждаться
«Икарством» в новом существе
И небу как Щербак отдаться,
Купаясь в лётном бесовстве...
2002-2005 гг.
(Александру Георгиевичу)
(Комендант I у коменданта)
Он комендант советского разлива,
Не комендантствует – творит!
И мысль быстра и прозорлива,
Сам за себя он говорит.
А надо – за других он скажет,
Крутую фразу обронит
И делать как, он сам покажет,
А надо, так и побранит.
Он просветлён священной Ригой,
Он Севастополем любим,
Он дружен с психолойдной книгой
И в статусах неколебим.
И он, Москвой омосквичённый,
Окармливает всех друзей
И Комендантом наречённый,
Он духа выстроил Музей!
Для посещения Музея
Не надо никуда ходить,
Дуй в магазин, купи там «змея»
И пробуй с Сашей мысли пить…
И ты увидишь Коменданта
В структурности музейных дел,
В безмерности его таланта,
Абстрактным станет звук «предел».
И богородичная данность,
Музолюбивая стезя
Сотрут в душе любую странность.
… Без Саши ничего нельзя!
23 февраля 2010 г.
(Владимиру Шигину)
Он говорит, а больше пишет.
В фантазиях, как перышко летит... ,
Пыхтит, сопит, иль шумно дышит
И не теряет к слову аппетит.
На выраженье мыслей звонких,
На генерацию волнующих идей,
На юмор смелый в обрамленьи тонком,
На смех и ругань, как их там, – людей!
В акценте слова лито-стройном,
На фоне лито-суеты,
Он отражает жизнь достойно
И по законам красоты...
Чесма дорогу освещает
И в её свете он идёт,
И креативно обещает,
Что клад души для нас найдёт!
Желает он читателя спасти
И до него смысл жизни донести...
2000 – 2010 г.
(Владимиру Данилову)
Прессует он пространственные сферы,
Прессует он гиганственность времён
С манерой пишет или без манеры,
Лукав, юмористичен и умён...
Он темы вечные духовно возвышает,
Давая сам себе, читателю совет
И сам с собой проблемы он решает,
Строкой короткой источая свет.
И из стихов слагается система,
И чудно развивается сама,
И громоздится основная тема,
Давая пищу романтичности ума.
И, тиражи по миру разлетаясь,
Выводят смысл за грани всех границ
И в толпах бесконечных не теряясь,
Рисуются в осмысленности лиц.
И вокруг Старицы, той, что в верховьях Волги,
Расходятся вселенские круги,
Времён волненья бесконечно долги,
А в них Россия, братья и враги.
А в них наполненная духом человечьим,
История Отечества встаёт,
Нас увлекая Духа зовом вечным,
В свободный романтический полёт…
А романтичность голодающей душе
Уют устроит в жизни шалаше.
2005-2010 гг.
(Николаю Калинину)
Идет по жизни человек-историк,
Историей является он сам.
История – его предмет, кто спорит?
Она течет по древу и устам.
И историчности веселая пирушка
Нам душу полнит прошлого новьем
И возглас Пушкинский: «Ребята! где же кружка?»,
Общением манит, и мы нальем!
Бальзам истории на душу нашу ляжет,
Жизнь наша штучная предстанет веществом,
Нам место в человеческом укажет
И поманит флюидным существом.
А Николай открытым взглядом синим
Осветит оптимизмом весть окрест,
Представит превеликую Россию
И воспоёт над нею её Крест.
Мы же крещеные его крещеньем,
Стремиться будем, благородней быть
И переполнясь перевоплощеньем,
По жизни морю будем с Колей плыть...
Февраль 2009 г.
(А. Кондакову)
У нас тандем был по судьбы веленью,
Тандем действительно тандемом был.
В педагогичностях, научных бденьях,
В Петродзержинских бликованьях плыл:
Мы службу и служенье гнули делом,
Об нас дробилась гнусностей волна,
Фортуны ветры в паруса не дули,
Но делу отдавались мы сполна.
А ныне новые младые педагоги
Как могут лодку мудрости ведут.
Горшки, мы знаем, что совсем не Боги,
Но обжигают те, кого найдут...
Нам не искать новейших педагогов,
Своих когда-то мы уже нашли,
Но будем ко всему предельно строги,
Мы, не дождутся! Нет, мы не ушли...
2009 г.
Эстетику эстет эстетствуя глаголил.
В эстетике он смыслил как индюк в вине.
Он в катарсис себе вогнать себя позволил
И слёзно признавался в собственной вине.
Он другу говорил в пивном угаре сложном,
Что миссия его – эстетику любить.
Концепцию творил он искренне, но ложно
И обещал антиэстетство в корне погубить.
А тему ту, в которую включился,
Он в полночь умудрился позабыть
И об отчаянье душою звонко бился
И вякал Гамлетом, мол, быть или не быть...
Не мог припомнить утром наступившим,
С кем был, с кем пил, зачем и почему,
И оказался он эстетом в мире лишним,
Зачем же занесло его в кабак «МУ-МУ»\
2009 г.